Cтраница 1
Мелкие крестьяне, - говорит цитируемый Каутским исследователь быта сельского населения в Всстфа-лии, - непомерно заваливают своих детей работой, так что их физическое развитие задерживается; таких дурных сторон не имеет работа по найму. Парламентской комиссии, исследовавшей аграрный быт Англии ( 1897), один мелкий крестьянин из Линкольна заявлял: Я воспитал целую семью и до полусмерти замучил ее работой. Другой говорит: Мы работаем с детьми по 18 часов, в среднем 10 - 12 часов. Третий: Мы работаем тяжелее, чем поденщики, мы работаем как рабы. Рид ( Read) следующим образом характеризует перед той же комиссией положение мелких крестьян в тех местностях, в которых преобладает земледелие в тесном смысле: Единственное средство для него удержаться, это работать за двоих поденщиков, а расходовать столько же, сколько один поденщик. [1]
Мелкий крестьянин, следовательно, в буквальном смысле слова едва-едва сводит концы с концами, и это только благодаря сокращению потребления. [2]
Если мелкий крестьянин попадает в такое положение, когда обращение к ростовщику становится для него меньшим злом, то ростовщик всегда найдет средство высосать и ч него кровь, обойдя закон против ростовщичества. Это мероприятие могло бы в лучшем случае содействовать успокоению мелкого крестьянина, выгоды же оно ему не принесет; наоборот, оно затруднит ему получение кредита как раз тогда, когда он будет в нем особенно нуждаться. [3]
Под мелким крестьянином мы понимаем здесь собственника или арендатора - в особенности собственника - кусочка земли, не больше того, что он может, по общему правилу, обработать при помощи своей собственной семьи, и не меньше того, что прокармливает его семью. Таким образом, этот мелкий крестьянин, как и мелкий ремесленник, есть рабочий, отличающийся от современного пролетария тем, что он еще владеет своими средствами труда; это, следовательно, остаток такого способа производства, который принадлежит уже прошлому. От своего предка, крепостного, зависимого или, в случаях редкого исключения, свободного, но обязанного оброком и барщиной крестьянина, он отличается в трояком отношении. Во-первых, тем, что французская революция освободила его от феодальных поборов и повинностей, которыми он обязан был помещику, и в большинстве случаев, по крайней мере на левом берегу Рейна, обеспечила ему его крестьянский участок как его свободную собственность. [4]
Пролетарий говорит мелкому крестьянину: ты - сам полупролетарий; иди за рабочими, иного спасения тебе нет. [5]
Буржуа говорит мелкому крестьянину: ты - сам хозяйчик, трудовой хозяин. Трудовое хозяйство растет и при капитализме. Твое дело хозяйское, а не пролетарское. [6]
Если сельскохозяйственное производство мелкого крестьянина, - говорит он, - не вовлечено в область товарного производства, если оно составляет лишь часть домашнего хозяйства, тогда оно остается также вне области цен-трализирующих тенденций современного способа производства. Как бы нерационально ни было его парцелльное хозяйство, к какой бы растрате сил оно ни вело, он держится за него прочно, - точно так же, как его жена держится за ее убогое домашнее хозяйство, которое точно так же дает при громаднейшей затрате рабочей силы бесконечно жалкие результаты, но которое представляет из себя единственную область, где она не подчинена чужой воле и свободна от эксплуатации ( S. Дело меняется, когда натуральное хозяйство вытесняется товарным. Крестьянину приходится продавать продукты, покупать орудия, покупать землю. Покуда крестьянин остается простым товаропроизводителем, он может довольствоваться жизненным уровнем наемного рабочего; ему не нужны прибыль и рента, он может заплатить за землю более высокую плату, чем та, которую мог бы дать капиталист-предприниматель ( S. Но простое товарное производство вытесняется капиталистическим производством. Если, например, крестьянин заложил свою землю, он должен уже добывать и ренту, которая продана кредитору. На этой ступени развития только формально можно считать крестьянина простым товаропроизводителем. На этой стадии, - а Каутский, повторяем, сопоставляет крупное и мелкое земледелие в капиталистическом обществе, - возможность не считать своего труда означает для крестьянина лишь одно: надрываться над работой и бесконечно суживать свои потребности. [7]
Ваша попытка защитить мелкого крестьянина в его собственности, защищает не его свободу, а лишь особую форму его рабства; она затягивает существование такого положения, при котором он не может ни жить, ни умереть; ссылка на первый абзац вашей программы поэтому здесь совершенно неуместна. [8]
Хотя из массы мелких крестьян лишь ничтожное меньшинство выходит в люди, становится капиталистами, мелкие хозяева проникаются капиталистической психологией. Буржуазные экономисты ( а за ними и ревизионисты) поддерживают эту психологию; марксисты разъясняют мелким крестьянам, что им нет иного спасения кроме присоединения к наемным рабочим ( стр. Общность коренных интересов рабочих и трудящихся крестьян является основой их союза для совместной борьбы против старого строя, за социализм. [9]
Энгельс отмечал, что мелкий крестьянин, как и всякий пережиток отжившего способа производства, неудержимо идет к гибели. [10]
Энгельс отмечал, что мелкий крестьянин, как и всякий пережиток отжившего способа производства, неудержимо идет к гибели. [11]
Самой большой помехой будут мелкие крестьяне и те назойливые сверхумные образованные, которые тем больше делают вид, что все знают, чем меньше они смыслят в данном деле. [12]
Прудон, этот социалист мелких крестьян и ремесленных мастеров, прямо-таки ненавидел ассоциацию. Он говорил, что в ней больше плохого, чем хорошего, что она по природе своей бесплодна, даже вредна, что это одна из цепей, сковывающих свободу рабочего; что это пустая догма, бесполезная и обременительная, противоречащая не только свободе рабочего, но и экономии труда; что ее невыгоды возрастают быстрее, чем ее преимущества, и что в противоположность ей конкуренция, разделение труда, частная собственность являются полезными экономическими силами. [13]
Достаточно, чтобы у мелкого крестьянина пала корова, и он уже не в состоянии снова начать воспроизводство в своем хозяйстве в прежних размерах. Следовательно, он лопадает в руки ростовщика и, раз попав к нему, никогда уже более не освободится. [14]
Достаточно, чтобы у мелкого крестьянина пала корова, и он уже не в состоянии снова начать воспроизводство в своем хозяйстве в прежних размерах. Следовательно, он попадает в руки ростовщика и, раз попав к нему, никогда уже более не освободится. [15]