Cтраница 1
Узкий контекст, в свою очередь, можно разделить на контекст синтаксический и лексический. [1]
Под узким контекстом мы понимаем словосочетание, смысловую группу, часть предложения ( clause) и все предложение, куда входит определяемое слово. Под широким контекстом - все, что лежит за рамками одного предложения. [2]
Под узким контекстом имеется в виду контекст предложения, то есть лингвистические единицы, составляющие окружение данной единицы в пределах предложения. Под широким контекстом имеется в виду языковое окружение данной единицы, выходящее за рамки предложения; это - текстовой контекст, то есть совокупность языковых единиц, окружающих данную единицу в пределах, лежащих вне данного предложения, иными словами, в смежных с ним предложениях. Точные рамки широкого контекста указать нельзя - это может быть контекст группы предложений, абзаца, главы или даже всего произведения ( напр. [3]
Значение слова busiest раскрывается из узкого контекста. Busiest place показывает, что из вариантов перевода, приводимых в словаре, следует выбрать вариант оживленный. Labour Exchange имеет словарный эквивалент: биржа труда. [4]
Возможность употребления относительного эквивалента определяется, как правило, узким контекстом - абзацем. Возможность употребления частичного эквивалента определяется широким контекстом-статьей или главой книги. [5]
В большинстве случаев значение слова достаточно точно вскрывается уже из узкого контекста. [6]
Иногда, однако, для определения значения исходного слова и выбора однозначного переводческого эквивалента учет узкого контекста оказывается недостаточным и приходится прибегать к показаниям, содержащимся в широком контексте. [7]
Итак, в процессе перевода снятие многозначности языковых единиц и определение выбора переводческого эквивалента обусловливается рядом факторов, как то: узким контекстом, широким контекстом и экстралингвистической ситуацией. Без учета всех этих факторов в их взаимодействии понимание речевого произведения и, тем самым, его перевод оказываются невозможными. Именно по этой причине лингвистический базой теории перевода, как было отмечено, должны служить, во-первых, лингвистика текста, во-вторых, макролингвистическое описание языка с учетом функционирования его системы во взаимодействии с экстралингвистическими явлениями, определяющими предмет, построение и условия существования объекта перевода - речевого произведения. [8]
Так, в русском языке глагол характеризуется наличием двух форм - совершенного и несовершенного вида, причем подавляющее большинство глаголов имеет обе эти формы, то есть при употреблении глагола обязательно должна быть выражена завершенность или незавершенность действия. Поэтому при употреблении английского глагола характер протекания действия в плане противопоставления его завершенности - незавершенности далеко не всегда получает формальное выражение. Правда, в большинстве случаев соответствующая информация может быть извлечена из широкого или узкого контекста, так что при переводе с английского на русский затруднений в выборе форм вида обычно не возникает. Так, в предложении Every Saturday he went to the cinema форма went должна передаваться формой несовершенного вида: Каждую субботу он ходил в кино, в то время как в предложении When he had finished his work last night, he went to the cinema та же самая форма went должна передаваться формой совершенного вида: Вчера вечером, окончив работу, он пошел в кино. В этих примерах информация о характере протекания действия содержится в английских предложениях не в форме самого глагола, а в определяющих глагол обстоятельствах - - в первом предложении every Saturday обозначает повтор-ность действия, в то время как во втором предложении придаточное обстоятельственное When he had finished his work last night обозначает один определенный момент в прошлом; поэтому в русском переводе в первом случае может быть употреблена только форма несовершенного вида, одним из значений которой является значение повторного, многократного действия ( нельзя сказать каждую субботу он пошел в кино), а во втором - только совершенного вида. Такого рода случаи весьма обычны и не представляют трудностей для перевода. [9]
Перевод как специальная дисциплина, преподаваемая в высших учебных заведениях, а также как вид практической деятельности опирается на лингвистическую основу. Это значит, что и переводчик-теоретик и переводчик-практик должны отдавать себе отчет в особенностях обоих языков в сравнительном плане. В данном случае речь идет о специфике английского и русского языков, столь различных в структурном отношении. В английском языке, благодаря его нефлективному аналитическому характеру, функция слова определяется в значительной степени узким контекстом - его местом в предложении. Нередко и этот узкий контекст бывает недостаточным; предложение, в особенности эллиптическое, или сочетание слов, как, например, в газетном заголовке, представляют собой загадку, разгадка которой находится в самой статье, то есть в широком контексте. Этот заголовок, состоящий из определяемого слова и определения, образованного путем соположения, допускает двоякое толкование. Во-первых, слово protests можно рассматривать и как глагол и как существительное; но и в том и в другом случае существительное embassy воспринимается как агент действия: посольство протестует; протесты посольства. Однако такой перевод неправилен; как видно из самого сообщения, существительное embassy логически выступает как обстоятельство места. [10]
Перевод как специальная дисциплина, преподаваемая в высших учебных заведениях, а также как вид практической деятельности опирается на лингвистическую основу. Это значит, что и переводчик-теоретик и переводчик-практик должны отдавать себе отчет в особенностях обоих языков в сравнительном плане. В данном случае речь идет о специфике английского и русского языков, столь различных в структурном отношении. В английском языке, благодаря его нефлективному аналитическому характеру, функция слова определяется в значительной степени узким контекстом - его местом в предложении. Нередко и этот узкий контекст бывает недостаточным; предложение, в особенности эллиптическое, или сочетание слов, как, например, в газетном заголовке, представляют собой загадку, разгадка которой находится в самой статье, то есть в широком контексте. Этот заголовок, состоящий из определяемого слова и определения, образованного путем соположения, допускает двоякое толкование. Во-первых, слово protests можно рассматривать и как глагол и как существительное; но и в том и в другом случае существительное embassy воспринимается как агент действия: посольство протестует; протесты посольства. Однако такой перевод неправилен; как видно из самого сообщения, существительное embassy логически выступает как обстоятельство места. [11]
В системе КЕНТАВР они являются правилами вывода на предметном уровне. Здесь выявляется одно из различий в организации правил между системами PUFF и КЕНТАВР. Когда для параметра требуется некоторая величина, просматривается соответствующий список правил, и делается попытка, используя правила из этого списка, вывести эту величину. В системе КЕНТАВР эти списки правил связаны с компонентой в более узком контексте соответствующего прототипа. Это не только делает явным контекст, в котором применяется каждое правило, но и приводит к уменьшению набора применимых правил, когда некоторая величина требуется данной компоненте. КЕНТАВР для каждой болезни, для которой имеет смысл говорить об обратимости, существует компонента ОБРАТИМОСТЬ соответствующего прототипа. Только то подмножество правил, которое полезно для получения значения компоненты ОБРАТИМОСТЬ при рассмотрении данной конкретной болезни, внесено в список компоненты ОБРАТИМОСТЬ прототипа этой болезни. [12]