Cтраница 1
Бассерман ( Bassermann), Фридрих Даниель ( 1811 - 1855) - немецкий буржуазный политический деятель, умеренный либерал, депутат баденского ландтага; во время революции 1848 - 1849 гг. представитель баденского правительства при Союзном сейме, депутат франкфуртского Национального собрания, принадле-жа л к правому центру. [1]
Бассерман ( Bassermann), Фридрих Даниель ( 1811 - 1855) - немецкий буржуазный политический деятель, умеренный либерал; депутат баденского ландтага; во время революции 1848 - 1849 гг. депутат франкфуртского Национального собрания, принадлежал к правому центру. [2]
Но г-н Бассерман, этот баденский водолей, объявил все это пустяком; надо предоставить Майнц своей участи, на первом плане должны быть интересы целого, здесь заседает Национальное собрание и в интересах всей Германии обсуждает регламент; в самом деле, что такое в сравнении с этим бомбардировка Машща. Но Собрание проявляет мягкосердечие, оно избирает комиссию, которая должна отправиться в Майнц и расследовать дело, - и тут как раз снова пришло время закрыть заседание и отправиться кушать. [3]
Вспомним, что незадолго до государственного переворота прусского правительства Бассерман, Симеон и, конечно, благородный г-н Гагерн и другие в качестве имперских комиссаров побывали в Берлине. [4]
Наиболее многочисленная часть франкфуртского Национального собрания, либерально-буржуазный центр, распадалась на две фракции: правый центр, куда входили Дальман, Генрих Гагерн, Бассерман, Мати, Мевиссен, Шмерлинг и др., и левый центр, куда входили Миттер-майер, Вернер, Раво и др. Депутаты центра были сторонниками конституционной монархии. [5]
Да, разумеется, было бы не по-государственному покончить раз навсегда одним энергичным решением с этими практическими вопросами; было бы не по-государственному осуществить революционные полномочия, принадлежащие всякому вызванному к жизни баррикадами собранию, в противовес попыткам реакцигг подавить движение; разумеется, Кромвель, Мирабо, Дантон, Наполеон, вся английская и французская революция действовали в высшей степени не по-государственному, но зато Бассерман, Бидерман, Эйзенман, Виденман, Дальман ведут себя вполне по-государственному. Государственные мужи вообще сходят со сцены, когда наступает революция, и революция, очевидно, в данный момент задремала, раз снова выступают государственные мужи. [6]
Брандепбург добивается того, чтобы германская центральная власть приказала ему произвести государственный переворот. Гвардейские полки введены в Берлин по приказу центральной власти. Берлинская контрреволюция происходит по приказу германской центральной власти. Бранденбург приказывает Франкфуртскому собранию дать ему такой приказ. Собрание отказывается от своего суверенитета в тот самый момент, когда намеревается утвердить его. Бассерман, конечно, ухватился обеими руками за возможность игран, роль слуги под видом господина. Но он имеет то удовлетворение, что господин, с своей стороны, играет роль слуги. [7]
Едва ли стоит поднимать вопрос о том, где же было германское Национальное собрание во время легальной и мирной борьбы прусских конституционалистов. Оно, как это было заведено во Франкфурте, занималось тем, что принимало весьма кроткие резолюции, осуждающие действия прусского правительства, и выражало свое восхищение величественным зрелищем пассивного, легального и единодушного сопротивления грубой силе, оказываемого целым народом. Центральное правительство отправило в Берлин комиссаров, которые должны - были выступить в роли посредников между министерством и Собранием. Но их постигла та же судьба, что и их предшественников в Ольмюце: их вежливо выпроводили. Мало того, когда г-н Бассерман, один из комиссаров центрального правительства, сообщил, что недавние суровые меры прусских министров были приняты не без основания, так как в последнее время на улицах Берлина бродили разные личности свирепого вида, какие всегда появляются накануне анархических движений ( с того времени они так и называются баесермановски-ми личностями), тогда эти достойные депутаты левой и энергичные защитники революции тотчас же поднялись се своих мест, чтобы клятвенно засвидетельствовать, что ничего подобного не было. [8]