Cтраница 2
Фактически, следовательно, оказалось две Российские социал-демократические рабочие партии, - писал Ленин. Одна с органом Искрой, официально называемым Центральным Органом партии, с Центральным Комитетом, с четырьмя русскими комитетами из двадцати... [16]
Крайне интересно также следующее место из заявления Искры: Решение уполномоченных ( меньшинства) было предложено на обсуждение всех сторонников меньшинства, работающих в Киевском, Харьковском, Донском, Кубанском, Петербургском, Одесском комитетах, Донецком и Крымском союзах и других партийных организациях. Итак, после почти полутораго - Ооной отчаянной кампании, при помощи ЦО, Совета и ( начиная с мая месяца) ЦК, заграничный кружок завоевал себе всего пять русских комитетов из 20-ти бывших на II съезде. [17]
Что значит это объявление, о котором так тщательно умалчивает наш Совет. Оно означает, что русский ЦК, зная русские дела и, очевидно, проверив утверждения заграничного Совета, признает эти утверждения неверными, признает отговорки против созыва съезда вымышленными, признает факт требования съезда подавляющим большинством русских комитетов, имевших возможность ознакомиться с делом, доказанным. [18]
Партии отнимает у Лиги всю эту область участия ее в русской жизни, как это признает и тов. Все официальные сношения Лиги с русскими комитетами производятся теперь через ЦК; все главные функции Лиги, имевшие отношение к русской жизни ( как-то: транспорт, издательство, касса, конспиративная тактика), - отпадают, и Лига сводится на положение заграничного комитета с правами русских комитетов, притом с правами, ограниченными в области сношений с Россией. [19]
Этот тайный раскол партии на открытую и тайную организацию невыносимо тормозил работу. Громадное большинство высказывавшихся о кризисе русских комитетов решительно осудило и направление новой Искры и дезорганизаторское поведение меньшинства. [20]
Вы с ним ( бюро или еще кто) должны образовать русский комитет для подготовки съезда. [21]
Сделанные до сих пор группой инициаторов шаги уже с полной ясностью обнаруживают, что под видом этой школы создается новый центр откалывающейся от большевиков фракции. Инициаторы этой школы, помимо общих центров, вступили в сношения со многими русскими комитетами, организовали самостоятельную кассу и сборы денег, организуют свою агентуру, даже не сообщая об этом ни редакции Пролетария, ни общо-партийному центру. [22]
Сделанные до сих пор группой инициаторов шаги уже с полной ясностью обнаруживают, что под видом згой школы создается новый центр откалывающейся от большевиков фракции. Инициаторы этой школы, помимо общих центров, вступили в сношения со многими русскими комитетами, организовали самостоятельную кассу и сборы денег, организуют свою агентуру, даже не сообщая об этом ни редакции Пролетария, ни общепартийному центру. [23]
Плехановым в редакцию мартовцев представляет из себя прямой переход Плеханова на сторону меньшинства партийного съезда, меньшинства, которое сам же Плеханов неоднократно публично характеризовал как склоняющееся к оппортунизму и анархизму. Переход этот является прямым нарушением воли партийного съезда под влиянием Заграничной лиги и вопреки твердо заявленному решению большинства русских комитетов партии. Центральный Комитет не может допустить такого нарушения воли съезда, тем более, что, воспользовавшись для своего шага отставкой тов. [24]
Мартова относилась главным образом к двум пунктам: к пункту о том, что Бунд не ограничен никакими районными рамками и входит в партию в качестве единственного представителя еврейского пролетариата, и к пункту о представительстве. Мартов любит подчеркивать свою общероссийскую точку зрения, исходя из которой он настаивает на ограничении Бунда районом: Бунд может работать в Литве и Польше, но па юге России ему нечего делать, там существуют и должны существоиать только русские комитеты. Он знает, что в Литве и Польше Бунду приходится сталкиваться с литовским и польским рабочим движением, но ему нет до этого дела, он предоставляет этот район в распоряжение Бунда, его интересует только юг России, который он желает обеспечить от поползновений Бунда. [25]
Мы надеемся, что в очень недалеком будущем эти попытки ( вернее, эти шаги) будут оглашены во всеобщее сведение, когда результаты их позволят высказаться определенно о том, что уже достигнуто. Без особого издательства самозащита большинства была, разумеется, совершенно невозможна. Новый ЦК, как вы, может быть, уже знаете из нашей партийной литературы, прямо нагнал наши брошюры ( п даже обложки набранных уже брошюр) из партийной типографии, превратив ее таким образом в кружковую типографию, и отверг прямые предложения из заграничного большинства и русских комитетов, напр. [26]
Мы надеемся, что в очень недалеком будущем эти попытки ( вернее, эти шаги) будут оглашены во всеобщее сведение, когда результаты их позволят высказаться определенно о том, что ужо достигнуто. Без особого издательства самозащита большинства была, разумеется, совершенно невозможна. Новый ЦК, как вы, может быть, уже знаете из нашей партийной литературы, прямо изгнал наши брошюры ( и даже обложки набранных уже брошюр) из партийной типографии, превратив ее таким образом в кружковую типографию, и отверг прямые предложения из заграничного большинства и русских комитетов, напр. [27]
Итак, в силу всех приведенных выше соображений мы не находим возможным организацию партии на автономных началах. Каковы же должны быть отношения различных частей партии. Я скажу, что они должны быть основаны на принципе федерации. Одна часть партии представляет сумму русских комитетов, другая - Бунд, организованный, отдельный союз. Нам обыкновенно указывают, что эти части неравномерны, несоизмеримы, и поэтому их объединение на федеративных началах крайне трудно. [28]
Российской социал-демократической рабочей партии, это всем известно. Пока мы сами не стали едины организационно и не встали твердо на верный путь, соединение с нами ничего не даст всем другим национальностям. ОК и русских комитетов, зависит, одним словом, от успеха деятельности ОК. [29]
В заключение остается сказать несколько слов о том предубеждении, которое существует сплошь да рядом у наших работников против работы в интеллигенции, и которое, по моему мнению, осталось у нас, как наследие периода экономизма. Это предубеждение тем более странно, когда в то же время повсюду слышишь, что в партии нет руководителей, нет комитетчиков, нет пропагандистов. А между тем к нам во все двери стучатся интеллигентные силы, работа над которыми могла бы дать нам пропагандистов, а иногда и руководителей. Не менее чем в силах, нуждаемся мы и в материальных средствах, и, пока сборы с рабочих еще никак не удается поставить, партия содержится почти что на счет интеллигенции. Интересно, что бы стал делать Петербургский комитет, если бы он не получал ежемесячно несколько тысяч с интеллигенции. Точно так же и большинство русских комитетов живут на тс же средства. [30]