Cтраница 3
ПРОТИВОРЕЧИЕ МЕЖДУ ЧАСТНЫМ И ОБЩЕСТВЕННЫМ ТРУДОМ, основное противоречие простого товарного производства, при к-ром труд, заключенный в товаре, приобретает двойств, характер: с одной стороны, труд товаропроизводителя выступает как частный труд, поскольку обществ, нроиз-во в этих условиях построено на частной собственности, вызывающей производств. [31]
Накопление становится непременным условием воспроизводственного процесса В отличие от простого товарного производства, когда деньги накапливались и виде мертвого сокровища, при капитализме деньги пускаются в оборот для получения прибыли. [32]
Ленин указывал, что сохранение в программе партии характеристики простого товарного производства имело большое значение для правильного определения задач строительства социализма в Советской стране. Для победы социализма необходимо было уничтожить самые корни капитализма, переделать мелкотоварное хозяйство, рождающее капиталистические элементы постоянно и в массовом масштабе. [33]
Известно, что абстрактная возможность экономического кризиса возникает уже при простом товарном производстве. Она порождается самим фактом отделения в пространстве и во времени фаз купли и продажи товаров при их опосредовании денежной формой. Если продавцы товаров, получив за них деньги, проявят по тем или иным причинам склонность к их сбережению, то рыночный спрос уменьшится на величину этих сбережений. В результате часть предложения товаров останется нереализованной или может реализоваться только по заниженным ценам, не возмещающим затраты на их производство. [34]
Поэтому, оставаясь на почве фактов, следует сохранить теоретическую часть старой программы с характеристикой простого товарного производства и капитализма, дополнив ее характеристикой эпохи империализма и начавшейся эры социалистической революции. [35]
Другим примером является объяснение К - Марксом экономики развитого капитализма через простейшую форму товарного производства - простое товарное производство без денежного обращения ( простой обмен) и его основной компонент - товар, последующее объяснение товара через стоимость и объяснение стоимости через труд. На основе рассмотренного мы теперь можем дополнить то, что говорилось о необходимости усиления простого объяснения через клеточку объяснением с использованием знания о ее сущности второго и третьего порядков. В этом случае, например, объяснение экономики развитого капитализма и этапов ее становления приобретает следующий вид. [36]
Маркс показывает, что превращение стоимости в цену производства есть реальный исторический процесс, совершающийся вместе с превращением простого товарного производства в капиталистическое. Энгельс, действует в течение периода 5 - 7 тыс. лет. Закон же цен производства действует лишь в капиталистическом обществе. [37]
После этого станет, конечно, ясно, почему Маркс в начале первой книги, где он исходит из простого товарного производства, являющегося для него исторической предпосылкой, чтобы затем в дальнейшем изложении перейти от этого базиса к капиталу - почему он при этом начинает именно с простого товара, а не с формы, логически и исторически вторичной, не с товара, уже капиталистически модифицированного; этого Фиреман, конечно, никак не может понять. Тогда как теория учит Фиремана, что прибавочная стоимость при данной норме прибавочной стоимости пропорциональна числу примененных рабочих сил, опыт показывает ему, что при данной средней норме прибыли прибыль пропорциональна величине всего вложенного капитала. Фиреман объясняет это тем, что прибыль - явление лишь условное ( для него это означает: принадлежащее определенной общественной формации, вместе с ней существующее и исчезающее); ее существование связано только с капиталом; последний, если он достаточно силен для того, чтобы обеспечить себе прибыль, вследствие конкуренции вынужден ограничиться получением нормы прибыли, равной для всех капиталов. Без равной нормы прибыли капиталистическое производство было бы прямо невозможно; эта форма производства предполагает, что для каждого отдельного капиталиста масса прибыли при данной норме прибыли может зависеть только от величины его капитала. С другой стороны, прибыль состоит из прибавочной стоимости, из неоплаченного труда. Каким же образом происходит при этом превращение прибавочной стоимости, величина которой определяется эксплуатацией труда, в прибыль, величина которой определяется величиной требующегося для этого капитала. [38]
Словом, закон стоимости Маркса имеет силу повсюду - поскольку вообще имеют силу экономические законы - для всего периода простого товарного производства, следовательно, до того времени, когда последнее претерпевает модификацию вследствие возникновения капиталистической формы производства. До этого момента цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем больше средние цены за продолжительные периоды, не прерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь. Стало быть, закон стоимости Маркса имеет экономически всеобщую силу для периода, который длится с начала обмена, превратившего продукты в товары, и вплоть до XV столетия нашего летосчисления. [39]
Словом, закон стоимости Маркса имеет силу повсюду - поскольку вообще имеют силу экономические законы - для всего периода простого товарного производства, следовательно, до того времени, когда последнее претерпевает модификацию вследствие возникновения капиталистической формы производства. До этого момента цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем больше средние цены за продолжительные периоды, не прерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь. [40]
После этого станет, конечно, ясно, почему Маркс в начале первой книги, где он исходит из простого товарного производства, являющегося для него исторической предпосылкой, чтобы затем в дальнейшем изложении перейти от этого базиса к капиталу, - почему он при этом начинает именно с простого товара, а не с формы, логически и исторически вторичной, не с товара, уже капиталистически модифицированного; этого Фиреман, конечно, никак не может понять. Эти и другие побочные обстоятельства, которые могли бы дать повод еще к кое-каким возражениям, мы предпочитаем оставить в стороне и переходим прямо к существу дела. Тогда как теория учит Фиремана, что прибавочная стоимость при данной норме прибавочной стоимости пропорциональна числу примененных рабочих сил, опыт показывает ему, что при данной средней норме прибыли прибыль пропорциональна величине всего вложенного капитала. Фиреман объясняет это тем, что прибыль - явление лишь условное ( для него это означает: принадлежащее определенной общественной формации, вместе с ней существующее и исчезающее); ее существование связано только с капиталом; последний, если он достаточно силен для того, чтобы обеспечить себе прибыль, вследствие конкуренции вынужден ограничиться получением нормы прибыли, равной для всех капиталов. Без равной нормы прибыли капиталистическое производство было бы прямо невозможно; эта форма производства предполагает, что для каждого отдельного капиталиста масса прибыли при данной норме прибыли может зависеть только от величины его капитала. С другой стороны, прибыль состоит из прибавочной стоимости, из неоплаченного труда. Каким же образом происходит при этом превращение прибавочной стоимости, величина которой определяется эксплуатацией труда, в прибыль, величина которой определяется величиной требующегося для этого капитала. [41]
Нас отодвигают назад, к тому, что имело место не только до капиталистического производства, но даже и до простого товарного производства... По его теории, рабочий в сделке с капиталистом продает ему не свой труд, а свою долю в продукте труда, будто бы составляющую собственность рабочего. Ненаучность этой позиции обнаруживается в том очевидном факте, что рабочий не является ни полным, ни частичным собственником произведенного на капиталистич. [42]
Словом, закон стоимости Маркса имеет силу повсюду, - поскольку вообще имеют силу экономические законы, - для всего периода простого товарного производства, следовательно, до того времени, когда последнее претерпевает модификацию вследствие возникновения капиталистической формы производства. До этого момента цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем более средние цены за продолжительные периоды, непрерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь. Стало быть, закон стоимости Маркса имеет экономически всеобщую силу для периода, который длится с начала обмена, превратившего продукты в товары, и вплоть до XV столетия нашего летосчисления. Начало же обмена товаров относится ко времени, которое предшествует какой бы то ни было писаной истории и уходит в глубь веков в Египте по меньшей мере за три, а может быть и за пять тысяч лет, в Вавилонии же за четыре-шесть тысяч лет до нашего летосчисления. [43]
Словом, закон стоимости Маркса имеет силу повсюду, - по-скольку вообще имеют силу экономические законы, - для всего периода простого товарного производства, следовательно, до того времени, когда последнее претерпевает модификацию вследствие возникновения капиталистической формы производства. До этого момента цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем более средние цены за продолжительные периоды, непрерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь. Стало быть, закон стоимости Маркса имеет экономически всеобщую силу для периода, который длится с начала обмена, превратившего продукты в товары, и вплоть до XV столетия нашего летосчисления. Начало же обмена товаров относится ко времени, которое предшествует какой бы то ни было писаной истории и уходит в глубь веков в Египте по меньшей мере за три, а может быть и за пять тысяч лет, в Вавилонии же за четыре-шесть тысяч лет до нашего летосчисления. [44]
Принципиальное значение имеет критика Владимиром Ильиче м позиции Бухарина, в частности, его предложения исключить из общей части Программы характеристику простого товарного производства и домонополистического капитализма. Ленин разъяснил, что такая характеристика необходима, ибо, только принимая во внимание многоукладноеть экономики переходного периода, можно правильно определить политику партии по отношению к капиталистическим элементам и к трудящемуся крестьянству. [45]