Cтраница 3
Было убедительно доказано, что учащиеся могут овладеть научно-теоретическими знаниями, значительно превосходящими программные требования к уровню знаний учащихся соответствующего возраста и обычно считающимися недоступными для них. Один из примеров овладения учащимися научно-теоретическими знаниями значительно более высокого уровня, чем обычно изучаемые в этом возрасте, был показан в эксперименте Г. Г. Кравцова, который был описан выше. Не менее впечатляющие примеры, показывающие огромные скрытые возможности учащихся в овладении научно-теоретическими знаниями, были показаны в экспериментах Л. И. Айдаровой, Г. Г. Микулиной, Хо Нгок Дай, Я. [31]
В современной философии математики вопросы развития математического знания традиционно находятся в центре внимания как математиков, так и специалистов в области философии и методологии науки, вследствие чего они достаточно хорошо разработаны, как в зарубежной, так и в отечественной философско-научной литературе. Однако вызывает сожаление тот факт, что все подходы к исследованию развития математического знания развиваются в основном в русле математического эмпиризма, даже если приводимые факты допускают совершенно иное истолкование. Это прежде всего следует сказать о стратегии развития математического знания, предлагаемой И. Лакатосом, основные идеи которой в критическо-оценочном аспекте будут рассмотрены здесь в третьей главе. В целом представляется, что результаты, полученные современной гносеологией, эпистемологией и философией математики, позволяют разработать новую концепцию развития научно-теоретического знания, что будет отражено впоследствии в основных выводах заключения. [32]
Однако необходимо отметить, что развитие указанного подхода, в конечном счете, приводит к отрицанию его базовых принципов. Райла, можно заключить, что не может быть разработано научной теории, которая бы целиком в себе содержала все правила по ее применению, учитывала бы все аномалии и частные случаи, всевозможные особенности понимания всех субъектов познания, поскольку любая теория, в том числе и математическая, выстраивается на интуитивно очевидных, и, следовательно, на неопределяемых или полностью неявных основаниях. Такие неявные утверждения порождают провалы в научно-теоретическом исследовании, которые, в конечном счете, становятся очевидными, и, хотя какая-то часть из них со временем и выявляется, на основе предыдущего опыта возникает опасение, все ли подобные проблематичные утверждения научной теории обоснованы. Возможно, не замеченными остались еще какие-то теоретически неявные предпосылки. Таким образом возникает проблема неявного знания в научной теории, игнорируемая позитивизмом, и в результате - исторически обусловленный кризис позитивистской модели знания, основной принцип которой обозначен здесь ранее. Аналитическая философия стремилась преодолеть эту проблему в рамках логико-эмпирического и лингвистического подходов, фактически ограничивая ее решение рамками философии языка. Сегодня представляется, что пришло время взглянуть в глаза исторической правде и попытаться на иных теоретико-методологических основаниях не только разобраться в реальной истории развития науки, но и выдвинуть концепцию развития научно-теоретического знания с учетом исторических реалий. [33]
В том, что проблема неявного знания в научной теории существует, по крайней мере, как проблема рационализации предпосылочного знания, современная философия науки практически не сомневается. Это значит, что декларируемая К. Поппером автономность объектов третьего мира в определенном смысле может быть подвергнута вполне обоснованному сомнению. Поэтому современная философия науки склоняется к выводу о том, что редукция научно-познавательной деятельности, а также ее результатов, к одним только дискурсивным рассуждениям и к полной элиминации интуитивной составляющей из научной теории, невозможна. В дальнейшем здесь будет доказано, что проблема неявного знания в научной теории не должна сводиться только к проблеме выявления научно-теоретических предпосылок, а должна рассматриваться в контексте определения реальной стратегии развития научного знания. Позитивистская же стратегия философии науки, не желающая выходить за рамки явного знания, по сути, приводит к заведомому отказу от попыток построения исторически адекватной теории развития научно-теоретического знания. [34]