Cтраница 3
Мною описан один из таких обрядов, в котором, отражая темную силу дьявола, маг произносит заклинания, как бы выдавливая их из своего оцепеневшего от ужаса тела, вздрагивающего в конвульсиях. Этот ужас охватывает другого колдуна, пытающегося приблизиться к магу, и заставляет его бежать прочь. [31]
Но этот антагонизм, каким бы привычным он нам ни казался, по-видимому, появляется на сравнительно поздней стадии религии. На более ранних стадиях функции колдуна и священника часто сочетались или, вернее, не разделялись. Человек добивался благосклонности богов и духов с помощью молитв и жертвоприношения и одновременно с этим прибегал к чарам и заклинаниям, которые могли возыметь желаемое действие сами по себе, без помощи бога или дьявола. [32]
На архаическое содержание ведовской линии демономании указывает также В.Н.Басилов: Христианская инквизиция в средневековой Европе, подвергавшая пыткам и сжигавшая в огне колдуний и ведьм, по существу боролась с пережитками шаманства. Однако, самими носителями этой традиции, колдунами и ведьмами, практикуемые ими формы культа дьявола должны были восприниматься именно как элементы, включение которых в магический ритуал должно было обеспечить содействие князя темных сил в решении ими своих конкретных задач. Такими элементами могло быть прежде всего ритуальное заклинание имени дьявола и подвластных ему духов, отречение от Христа, приведение новых адептов мистических народных практик к своеобразной присяге дьяволу. [33]
Такой специалист, как и ремесленник, был предан своему делу и его уважали, а точнее говоря, даже боялись. Таких людей называли разными именами: шаман, колдун, заклинатель, кудесник, жрец. Шаман или жрец во многом отличался от ремесленника. Важнейшее отличие заключалось в том, что шаман обладал набором амулетов и свитков с заговорами, а жрец был хранителем священных книг, которые лишь он один был способен прочесть и истолковать. [34]
Предположим, что Орк принадлежит к дневному типу и в тот момент бодрствовал. Следует ли из этого предположения, что Орк должен быть колдуном. [35]
Из всех таких наблюдений следует, что в обрядах черной магии колдун каким-то образом наносит повреждения, увечит или вовсе уничтожает предмет, символизирующий жертву, включая в эти обряды выражения ненависти и злобы. Аналогично, когда в обрядах любовной магии колдун обнимает, гладит и ласкает предмет, символизирующий объект любовной страсти, он изображает чувства безумно влюбленного, потерявшего голову от ошеломляющей и испепеляющей страсти. В обрядах военной магии злоба, ярость атаки, воинственные страсти выражаются в более или менее непосредственной манере. В магии изгнания злых духов и дьяволов поведение колдуна напоминает состояние человека, охваченного ужасом или, по крайней мере, с трудом преодолевающего свой панический страх. [36]
Обыватели недоумевали: зачем гимназисты идут за гробом бородатого чудака, колдуна, который строил какие-то машины и всю жизнь занимался бездельем. Пятериков и родные Кулибина несли гроб впереди гимназистов. [37]
Ясно, что на таком острове никак нельзя обойтись без чародея, волшебника, колдуна или еще кого-нибудь в том же духе. Оказывается, на острове действительно имеется колдун и притом только один. [38]
До 15 лет был учеником и опять мистиком, мечтавшим об алхимии, чудесах, колдунах, любившим играть в магию, много и без толку читавшим и глубоко верующим. С 1905 г. я стал себя понимать, сначала грубо и странно; пытался сделаться поэтом, философом, миросозерцателен и стал выделяться среди других. [39]
Видимо, к XV веку окончательно оформились и те процессы демони-зации архаической магии, о которых мы говорили выше. Поскольку сказанное относится и к сознанию самих носителей магических традиций, которых и называли ведьмами и колдунами, то вполне вероятно, что на этой почве более актинно стал практиковаться культ дьвола. Косвенно на это указывет связь с языческими обрядами такого традиционного для европейского представления о культе дьявола ритуала как ведовс-кий шабаш. [40]
Но существуют и такие ритуальные представления, в которых нет ни имитации, ни предвидения цели, ни выражения какой-либо конкурентной идеи или эмоции. Известные обряды настолько простые, что их можно описать как обычную демонстрацию некоторых магических способностей, например, когда колдун встает и, обращаясь к ветру, вызывает его. В другом обряде колдун передает свои чары некоторому предмету, заколдовывает его. В таких случаях используются вполне определенные материальные объекты - предметы или вещества, наилучшим образом приспособленные для того, чтобы воспринять, сохранить и передать магическую силу, выступать оболочками этих сил до тех пор, пока они не найдут своего прямого применения. [41]
Таким образом, предположение о том, что Орк относится к дневному типу и бодрствует, приводит нас к выводу, что он-колдун. Это, разумеется, вовсе не доказывает ни того, что исходное предположение правильно, ни того, что он колдун - мы доказали только то, что если бы он относился к дневному типу и бодрствовал, то в этом случае он должен был быть колдуном. [42]
Магия, как особое искусство достижения конкретных целей, в одной из своих форм однажды входит в культурный арсенал человека и затем непосредственно передается от поколения к поколению. С самого начала она является искусством, которым овладевают немногие специалисты, и первая профессия в истории человечества - это профессия колдуна и чародея. Религия же в самых своих первоначальных формах выступает как всеобщее дело первобытных людей, каждый из которых принимает в ней активное и равное участие. Каждый член племени проходит через обряд посвящения ( инициации) и впоследствии сам посвящает других. Каждый член племени скорбит и рыдает, когда умирает его сородич, участвует в погребении и чтит память усопшего, а когда придет его час, он точно так же будет оплакан и помянут. У каждого человека есть свой дух, и после смерти каждый сам становится духом. Единственная существующая в рамках религии специализация - так называемый первобытный спиритический медиумизм - это не профессия, а выражение личного дарования. Еще одно различие между магией и религией - это игра черного и белого в чародействе, тогда как религия на своих первобытных стадиях не слишком интересуется противоположностью между добром и злом, благотворными и зловредными силами. Здесь опять-таки важен практический характер магии, направленной на непосредственные и измеримые результаты, тогда как первобытная религия обращена к роковым, неотвратимым событиям и сверхъестественным силам и существам ( хотя, главным образом, в моральном аспекте), и потому не касается проблем, связанных с человеческим воздействием на окружающий мир. Афоризм о том, что страх впервые создал богов во вселенной, совершенно неверен в свете антропологии. [43]
Благодаря этому, в человеке могут происходить значительные изменения, особенно в случаях работы с выражение отрицательными образами. Очень часто мои клиенты встречаются с осьминогами, мышами, летучими мышами, гигантскими пауками, монстрами различной формы и облика, колдунами, ведьмами и всякой другой нечистью. Как правило, они их пугаются. Я неизменно прошу их просто смотреть в лицо этим устрашающим созданиям, привыкнуть к ним, понять их, послушать их увещевания. [44]
Наряду с такими обрядами, в которых главные элементы служат выражению определенной эмоции, существуют и другие, в которых действие направлено на имитацию определенного результата или, по выражению сэра Джеймса Фрезэра, обряд имитирует свою цель. Так, в одном из описанных мною обрядов черной магии, совершаемом туземцами Меланезии, ритуальное завершение колдовства заключается в том, что колдун слабеющим голосом издает последние звуки, затем предсмертный хрип и падает замертво. Нет нужды приводить другие примеры, поскольку этот аспект магии и подобные обряды блестяще описаны и подробно документированы Фрэзером. Сэр Джеймс также показал, что существует особое профессиональное знание магических предметов, основанное на свойствах, отношениях, идеях сходства и сопричастности, получившее развитие в магической псевдонауке. [45]