Cтраница 3
Либералы усиленно пользуются и получают перевес. [31]
Либералы нашей конституционно-демократической ( читай: монархической) партии оказываются еще раз одураченными. Они рассчитывали на конституцию, а им запретили теперь всякую конституционную агитацию по поводу пожалования такого учреждения, которое является насмешкой над конституцией. [32]
Либералы стараются вселять в публику оптимизм насчет состава Думы. Рассмотрение результатов подготовительных собраний к выборам, происходящих теперь, приводит к выводу, что состав Думы будет далеко не столь худой, как казалось сначала. [33]
Либералы при хорошей погоде, считающие себя свободными от предрассудков, но в случае, если могут быть затронуты их интересы, идущие, куда ветер дует. Примером может служить человек, молчаливо поддерживающий противодействие черной семье в переезде на его улицу из боязни, что цены на недвижимость упадут. [34]
Либералы, пока за ними идут трудовики, продолжают руководить Думой. [35]
Либералы соглашаются проституировать народное представительство для подкрепления основ черносотенного господства. Правительство Столыпина и К соглашается на этом условии не распускать ( пока что... Обе стороны полны радости и взаимного умиления. [36]
Либералы признали контрреволюционность крупной буржуазии, признали рост сознательности и недовольства масс. Почему же они не идут решительно на службу к крупной буржуазии, если они отрекаются от революции, от 1905 г., от демагогии земли и воли, если они признают, что октябризм слишком консервативен для крупной буржуазии. Потому что совещание провинциалов особенно ясно показало им неудачу новой, столыпинской, буржуазной политики самодержавия. [37]
Либерал исходит из существования одной модели нормальной экономики и видит различия национальных экономик лишь в степени их относительной отсталости или приближенности к общему идеалу. Украина или Казахстан, объединенная Германия или необъединенная Корея - принципы желаемого развития едины для всех. Национальная же специфика признается скорее как досадное ограничение. Либерализм, таким образом, доводит свой универсализм до идеала открытого общества как венца истории. Провозглашаемые им права объявляются естественными правами, каковые желательно освободить от всяких социальных наслоений и деформирующих вмешательств. [38]
Либералы рассматривают человека в советской экономике уже не как объект подавления и насилия, а как субъекта, рационально преследующего собственные интересы. Партийный секретарь и директор завода, продавец магазина или шофер автобазы, - в разветвленном обмене услугами каждый способен извлекать свою выгоду. И переход от политики экспансивного ростам попыткам стабилизации режима в брежневский период облегчает развитие этой, словами В. [39]
Либералы выдвигают на первый план, что Толстой - великая совесть. Разве это не пустая фраза, которую повторяют на тысячи ладов и Новое Время 22 и все ему подобные. Разве это не обход тех конкретных вопросов демократии и социализма, которые Толстым поставлены. Разве это не выдвигает на первый план того, что выражает предрассудок Толстого, а не его разум, что принадлежит в нем прошлому, а не будущему, его отрицанию политики и его проповеди нравственного самоусовершенствования, а не его бурному протесту против всякого классового господства. [40]
Либерал обращает все внимание при оценке третье-июньского периода на то, что власть сделала шаг назад, к Пуришкевичам: если бы та же самая власть при сохранении тех же самых основных черт режима ( и прижима против демократии) сделала шаг к нему, к либералу, то это все, что ему требуется. [41]
Либералы заинтересованы в том, чтобы разделить с ним власть, не подрывая его власти и не давая ни одного оружия в руки демократии. [42]
Либералы более чем втрое сильнее правых, которые почти равносильны с демократами. Ясно, что по общем / / правилу ни о какой черносотенной опасности здесь нет и речи. Далее, ясно, что главной задачей рабочей демократии является здесь именно борьба с либералами; в настоящее время, при несомненном общем полевении страны, признаваемом и либералами, и октябристами, и Пурнпшевичами, такая борьба в особенности выдвигается на первый план. Разумеется, на первой стадии рабочие кандидаты должны идти исключительно в самостоятельную борьбу, чистыми списками. На второй жо стадии, на перебаллотировках, дело сводится в большинстве случаев к борьбе демократов с либералами. [43]
Либерал боится движения масс, тормозит его и сознательно защищает известные, притом главнейшие, учреждения средневековья ради того, чтобы иметь опору против массы, в особенности против рабочих. Дележ власти с Пуришкевичами - отнюдь не уничтожение всех основ власти Пуришкевичей - вот к чему стремятся либералы. Все для народа, все через народ - говорит демократический мелкий буржуа ( крестьянин и трудовик в том числе), искренне стремясь к уничтожению всех основ пуришкевичевщины и не понимая значения борьбы наемных рабочих с капиталом. [44]
Либералы судят иначе: солдат доводят до вспышек отчаянного протеста, говорят они. Для либерала - повстанец-солдат не субъект революции, не первый вестник восстающей массы, а объект правительственного зла ( доводят до отчаяния), служащий для демонстрации этого зла. [45]